Источник: 

Бахтиаров А.А. Брюхо Петербурга. – СПб.: РИА «Ферт», 1994. – С. 100-101.

Справка: известный публицист и писатель Анатолий Александрович Бахтиаров подробно описал в своей книге «Брюхо Петербурга» гигантский хозяйственный механизм, снабжавший Санкт-Петербург 1880-х годов продовольствием, материалами и рабочей силой.

***

На берегу, почти у самой Невы, возвышается громадное пятиэтажное здание хлопчатобумажной фабрики. Подобно урагану далеко вокруг разносится шум и гул тысячи колес. Ворота фабрики отворены настежь, и ломовик то и дело привозит от судна кипы хлопчатой бумаги.

У ворот сидит сторож с бляхой на груди. Поодаль стоит коляска фабриканта, запряженная ретивыми рысаками.

— Почем поденщики-то вертят?

— По шести гривен!

— Каторжная работа! Точно вол, ходи по одному месту! Даже голова закружится!

— А каково целое-то лето вертеть!

Кроме поденной работы рабочие нанимаются и на все лето, например, для выгрузки дров, кирпича и т. и. Владелец какого-нибудь судна подряжается доставлять из Усть-Ижоры в Петербург кирпич. С каждой тысячи за доставку па место взимается по 2 рубля. Судовщик-хозяин нанимает на судно рабочих — таскать кирпичи. Под эту тяжелую работу нанимаются преимущественно витебские крестьяне.

Обыкновенно судно успевает за время навигации сделать 8-10 концов: на кирпичном заводе в Усть-Ижоре нагружается, а в Петербурге выгружается. В каждое судно нагружается от 50 000 до 100 000 кирпичей. Рабочие получают за 6 месяцев от 100 до 120 рублей, на хозяйском кушанье. Выгрузка кирпичей производится при помощи тачек. В тачку накладывается от 40 до 50 кирпичей. Принимая во внимание, что один кирпич весит не менее 11 фунтов, рабочий за каждую тачку везет с барки на берег не менее 10 пудов. Ежедневно каждый кирпичник-рабочий выгружает от 2000 до 3000 кирпичей. Во избежание того, чтобы руки не поистрепались об кирпич, рабочие надевают кожаные рукавицы. Ноги обувают непременно в лапти, чтобы ходить было мягче по кирпичу. Едва только барка выгрузится, как ее в тот же день уводят в Усть-Ижору, где снова принимаются за нагрузку.

— Хозяин не даст, чтобы сложа руки сидели, — заметил один из рабочих.

— А что, тяжело возить кирпичи?

— С непривычки — тяжело: того и гляди, что тачку свернет на бок или съедет с колеи. Ну, и рукам тоже достается! Вот посмотрите! — Рабочий сбросил прочь дырявые рукавицы и показал свои мозолистые руки, почти сплошь покрытые ранами.

— Вишь, как рукавицы поистрепались, а две недели как купил!

— Как же ваши руки не истреплются?

Рабочий засмеялся.

— Выносливы, значит!

— И лапти тоже, что месяц, то новые покупай!

— Отчего вы в сапогах не работаете?

— В сапогах неудобно: ноги отобьешь или мозоль натрешь. В лапте-то и так, и эдак ноги можно поставить, а в сапоге нельзя!

Нагрузив тачку кирпичами, рабочие везут их на берег, наваливаясь всею тяжестью своего тела на тачку. Особенно тяжело бывает выгружать, если немного надо подыматься в гору; напротив, под гору немного приходится задерживать тачку. В последнем случае вместо 40 кирпичей на нее наваливают 50. Нередко одну и ту же тачку тащат двое рабочих: один тянет сзади, а другой — спереди, при помощи лямки. Вся одежа рабочих покрыта кирпичной пылью.

— На зиму в деревню уезжаете?

— Домой, на родину!

— И деньгу с собой привезете?

— Наша деревня Питером красна!

— Из сотняги-то рубликов пятьдесят привезешь, и слава Богу!

— Да вот ноне хуже стало! Прежде за лето платили сто пятьдесят — сто восемьдесят рублей, а теперь сто пять — сто десять! Должно быть, кирпича стали меньше требовать в Питере! Дома перестали строить!

— Ну а как домой возвращаетесь?

— По Николаевской дороге, но дешевой плате, в воловьих вагонах.

— Это что за вагоны?

— Товарные вагоны! Быков перевозят, а потом на время в пассажирские обращают, человек по сорок-пятьдесят битком набьют в вагоне, ничего, едем, зато дешево!

Кстати заметим, что осенью по Николаевской железной дороге существуют удешевленные поезда для чернорабочих, возвращающихся на родину. В это время ежедневно отходят из Петербурга от 30 до 40 вагонов по удешевленной цене, а все количество рабочих, вернувшихся на родину, простирается от 30 до 40 тысяч человек.

***